Форма жизни - Страница 55

К оглавлению

Живые человеческие глаза, в которых читалась мольба и мука.

Ее взгляд скользнул по Онжилаю и остановился на Кайле.

— П-помоги… — едва слышно выдохнула она.

— Не двигайся! Я пристрелю тебя, если сделаешь шаг к ней! Она заражена!

Глаза Беат опять стали закрываться, ее ресницы дрожали, взгляд тускнел, но губы все еще пытались что-то сказать.

Кайл не выдержал — он бросился к ней.

Онжилай в первую секунду все же промедлил, и юноша успел услышать:

— Не убивайте… я была… послана… все… погибнет… если… я…

— Отойди!

Кайл резко обернулся, вскидывая руку.

— Не трогай ее! Она… — Он не закончил фразы.

Сухой щелчок — и хрусткий, раздирающий плоть удар стрелы превратили в хрип конец начатой фразы, но, падая, он продолжал закрывать ее своим телом, и самострел юноши с сухим металлическим звоном выплюнул стрелу.

Онжилай пошатнулся.

Секунду он стоял, в немом изумлении глядя на заостренный кусок металла, вонзившийся ему в грудь.

— Сервеныш проклятый… — прохрипел воин, пошатнувшись.

Самострел Онжилая отчетливо клацнул пять раз подряд, выплевывая стрелы.

Одну успел получить Кайл, остальные достались Беат…

Как все глупо… Как неправильно…

Это была его последняя мысль.

Часть 3
КАРМИЧЕСКИЙ УЗЕЛ

Глава 7

Борт «Януса».

Давльние орбиты колонии Марса…

Свет…

Яркая вспышка света, шипение сжатого воздуха, острый медикаментозный запах…

Он все еще тянулся, чтобы закрыть Беат, поймать своей грудью предназначенную ей стрелу, но иная реальность уже неумолимо вторгалась в сознание, пресекая этот порыв. Вместо перекошенного рта рыжеволосой девушки перед глазами вдруг прорезался иной образ, с трудом признанный разумом, но уже не Кайла, а Андрея Диброва…

Он увидел откинутый колпак гибернационной камеры и лицо Джоаны Лори…

— Беат! — Это был последний вскрик ускользающего образа Кайла, но губы Диброва вытолкнули лишь хрип.

Его тело выгнулось, сотрясаясь в короткой конвульсии.

Ухватившись за борта камеры, он неожиданно сел, оборвав датчики.

— Спокойно. — Лори попыталась мягко оттолкнуть его назад, в объятия диагностического ложа, но мышцы Диброва окаменели, сведенные судорогой.

— Что происходит? — хрипло спросил он.

Лори отступила на шаг.

— Я бы хотела это знать не меньше твоего, — ответила она. — Приборы жизнеобеспечения подняли тревогу. У тебя произошел спонтанный выброс адреналина, перебивший действие всех препаратов!

Андрей ощущал, как по его обнаженному телу струится ледяной пот. С груди и плеч свисали тонкие жилки оборванных проводов, идущих от датчиков системы жизнеобеспечения. Терминал, расположенный в ногах, тревожно сигналил, указывая на обрыв связи с подопечным.

На Диброва внезапно накатила уже знакомая по прошлому пробуждению волна глухого отчаяния.

Не владея собой, он поднял на Лори мутный взгляд.

— Зачем ты разбудила меня? — яростно, едва ли контролируя свои действия, сквозь сжатые зубы выдавил он. — Ты понимаешь, что она погибла? — Дибров рванулся, обрывая остатки проводов.

Лори побледнела, отступая еще на шаг.

— Валентин, мне срочно нужна твоя помощь! — захлебываясь, заговорила она в крохотный, закрепленный у рта микрофон коммуникатора. — Командир невменяем, у него явное отклонение…

— Заткнись! — Андрей уже выбрался из камеры. Он стоял посреди прохода, обводя мутным взглядом гибернационный отсек. Неизвестно, бросился бы он на Лори или нет, но в этот миг взгляд Диброва скользнул по соседней ячейке сверхглубокого сна, и его кожа, и так бледная как мел, вдруг посерела.

Под прозрачным колпаком соседней с ним камеры лежала… Беат!

Андрея вдруг затрясло крупной конвульсивной дрожью.

Он не видел надписи на терминале, свидетельствующей о том, что под колпаком лежит Мари Лаймер, уроженка Земли.

На губах Диброва выступила пена. Сознание Кайла, так грубо оборванное, выброшенное, как казалось, вон из его головы, неожиданно вернулось… и две личности в этот роковой миг смешались в дьявольский коктейль, заключенный в измученную, дрожащую от переизбытка адреналина телесную оболочку.

— Беат! — Кайл бросился к ней, закрывая от рокового выстрела, но тело Андрея Диброва ударилось о сверхпрочный пластик и отлетело назад, в проход, словно резиновое…

— Лори, в сторону! — Этот крик, раздавшийся со стороны входа в отсек, принадлежал Валентину Суханову.

Негромкий хлопок, острый, жалящий укол впившегося под кожу микроинъектора — и мир вокруг Андрея крутанулся внезапной каруселью беспамятства.

* * *

В этот раз его сон был черным и глубоким, как пасмурная ночь.

Очнувшись от провального забытья, вызванного действием транквилизатора, Дибров долго не мог понять, где он и что с ним происходит. Предметы перед глазами двоились, не желая принимать резкость очертаний, руки и ноги казались налитыми свинцом, вокруг что-то гудело, вибрировало, в тон этим судорогам тонко позвякивал невидимый металлический предмет, воздух пах резко и неприятно…

Запах нагретого металла… Запах Сервов и раскаленной пустыни Нового Селена…

«Янус»… Я на борту «Януса»… Переборки дрожат… режим глубокого торможения… перегрузки…

Он приложил невероятное волевое усилие, чтобы сфокусировать свой взгляд на белом пятне, и долго, пристально смотрел на него, пока не понял, что это такое…

Над головой нависал низкий стерильно белый потолок медицинского отсека. Ощущение реальности вдруг навалилось на Андрея, сообщая его измученному сознанию истинное положение вещей: он лежал на узкой койке, пристегнутый к ней ремнями за запястья и лодыжки. Еще два ремня перехлестывали грудь и бедра. В изголовье нудно попискивал терминал системы автоматического поддержания жизни да еще резал по нервам металлическим звоном какой-то плохо закрепленный медицинский инструмент, воспринимающий вибрации корпуса космического корабля.