Форма жизни - Страница 102

102

— Ладно. Я оставлю тебе пару человек. — Скрягин жестом выделил двоих из сопровождавшего его конвоя. — Следите за главным инженером, — распорядился он, отдавая остальным приказ о конвоировании.

Столетова повели к выходу из ангара.

Никакого дружеского участия. Холодные взгляды и твердые жесты. Эти ребята знали цену человеческой жизни, и выражение их лиц вытапливало из души Антона последнюю надежду на благополучный исход их безумной затеи.

Ангар опустел. Снайперы ушли с периметра балкона вслед за конвоем, сопровождавшим Столетова, а подле инфицированной машины остались лишь пятеро техников, но только Толмачев работал внутри, а четыре его помощника осматривали машину снаружи. Чуть поодаль, соблюдая разумную дистанцию, застыли двое охранников.

* * *

Жизнь Толмачева круто изменилась в связи с его внезапной командировкой на «Европу» — он был избавлен от ежедневного прессинга со стороны фон Брауна и всевозможных проблем, связанных с техническим обеспечением многочисленных проектов корпорации.

По сути, у него сейчас осталась только одна задача — исследовать ту форму внеземной жизни, которая охотно паразитировала на марсианской технике. Инфицированными образцами были заполнены два огромных зала, причем подразделения корпорации, занимавшиеся их отловом, явно отдавали предпочтение машинам андроидного типа, которых скопилось уже более сотни. Все они были надежно закреплены сейчас в специальных захватах и окружены защитными полями, которые делили пространство залов на бесчисленное количество цилиндрических ячеек. Толмачеву эти помещения «Европы» неприятно напоминали спецучреждение для умалишенных — трудно описать зрелище, когда более сотни человекоподобных машин корчатся в своих узилищах, изрыгая при этом мольбы и проклятия на десятке основных языков Земли…

Размышляя таким образом, он вскрыл фиксаторы и поднял легковесный защитный кожух, расположенный за пилот-ложементом. Там начинался узкий технический лаз, через который можно было проникнуть в специальный отсек, где располагались основные модули бортовой кибернетической системы.

Отставив лист обшивки в сторону, Толмачев наклонился и… обомлел.

В узкой горловине лаза он увидел голову и плечи андроида.

В первый миг Анатолий потерял дар речи, а когда секундный шок прошел, то заорать он уже не смог — металлические пальцы, покрытые холодной пенорезиной, сомкнулись на его горле, безошибочно угадав расположение кадыка за складками посеребренной ткани.

— Тихо, Толя, — произнес дройд, на всякий случай сжимая пальцы так, что глаза Толмачева полезли из орбит. — Твое появление тут снимает множество проблем, но лишь в том случае, если ты поведешь себя разумно, — добавил он.

Из горла Анатолия наконец вырвался сипящий свист.

— Правильно. — Андроид оперся локтем свободной руки о край технического проема и с нечеловеческой силой поднял свое тело из лаза. — Мы с тобой будем говорить очень тихо. — Он толкнул Анатолия к стене рубки и полностью вылез. Вслед за ним из прямоугольного проема показалась рука с коротким штурмовым автоматом, и из технического лаза, скользя спиной по его краю, выполз Онжилай. Отодвинувшись, он остался лежать на полу. Крохотная искра индикатора зарядов на укороченном прикладе автомата свидетельствовала о том, что оружие активировано.

— В ангаре есть охрана? — тихо спросил андроид. Он не ослабил давления на горло Толмачева, и тот смог лишь судорожно кивнуть.

— Сколько и где?

Анатолий соображал на удивление быстро. Он никогда не отличался выдающейся храбростью или корпоративным патриотизмом, поэтому разжал два пальца и, хрипя, указал ими в нужном направлении.

Онжилай отложил автомат, аккуратно и тихо, так, чтобы он не звякнул о металлический пол рубки, и достал из-за отворота истрепанного костюма автоматический «стайгер» с навернутым глушителем.

В проеме технического люка появилась голова, а затем и плечи Диброва.

— Видеонаблюдение за ангаром? — шепотом напомнил он андроиду.

Тот вопросительно посмотрел на Толмачева.

— У… мониторов… в технической… комнате… никого… нет… — просипел Анатолий, когда робот чуть ослабил давление пальцев на его кадык.

— Ты труп, если солгал, — спокойно предупредил его Онжилай, резким движением поднимаясь с пола.

Два приглушенных хлопка и сдавленный стон слились в один звук.

Дибров с автоматом в руках уже соскользнул по серебрящейся обшивке штурмовика, вызвав столбняк у четверых техников.

— Всем поднять руки! — приказал он. — К стене ангара, живо!

В недрах штурмовика послышался ноющий звук — это поднимался резервный пилот-ложемент с пристегнутой к нему полузадохнувшейся Мари…

* * *

В технической комнате, о которой упомянул Толмачев, стало тесно, когда туда ввели четверых его помощников.

— Всем снять спецкостюмы, — приказал Онжилай. — Отказ от сотрудничества карается смертью, — предупредил он.

Дибров, покосившись на него, подумал в этот миг: играет Онжилай на их страхе, или он и впрямь спокойно перестреляет техников в случае попытки сопротивления?

Глаза Онжи — холодные, льдистые — подсказывали: «Да, я убью. У меня своя философия жизни, капитан Дибров. Те двое, что лежат сейчас на краю посадочной плиты, были такими же, как я».

Андрей перевел взгляд на Мари. Она в этот миг освобождалась от стеснявшего движения скафандра. Ее взгляд был усталым и равнодушным — видно, настал предел ее выносливости и теперь события начинали скользить мимо Мари, едва осознаваемые ею.

102